Это был подвиг. Во имя любви, долга, высоких жизненных идеалов. 
Трубецкая сняла домик на Благодатском руднике. В декабрьскую стужу, когда заключенных гнали на работу, она передала им однажды все теплые вещи, даже тесемки от своих меховых сапожек — пришила их к шапке-ушанке одного из каторжников. Потом отморозила ноги, долго болела. Много ей пришлось тогда пережить: издевательства и грубость конвоиров, насмешки начальника нерчинских заводов Бурнашева и горного офицера Рика, оскорбления генерал-губернатора Восточной Сибири Лавинского. Но духом она никогда не падала; на душе было светло, радостно: она снова с мужем! Два раза в неделю! 

Княгиня Трубецкая достойна самых восхищенных слов, но я, человек ХХ века, подвигом ее действия не назвала бы. Это князья да графья сочли ее героиней, ибо в их глазах отказаться от светской жизни, от роскошных нарядов и уехать за тридевять земель в Сибирь, где пришлось бы жить в крестьянской избе, питаться простой пищей и не иметь возможности блистать на балах - приравнивалось к подвигу.