Чехов умел подмечать такие жизненные ситуации, в которых человек удивительным образом раскрывает свою истинную сущность. И в результате можно сделать совер­шенно потрясающее открытие, обнаружить в ком-то качества, которые тщательно скрывались от посторонних глаз. Возьмем, к примеру, один из рассказов Чехова «Тол­стый и тонкий».Этот рассказ о случайной встрече двух друзей-одно- классников. Они давно не виделись и очень рады этой встрече. Поначалу между приятелями завязывается непри­нужденный веселый разговор. Но внезапно один из друзей, коллежский ассесор, узнает, что другой уже стал тайным советником и имеет две звезды. «Тонкий вдруг побледнел, окаменел, но скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой; казалось, что от лица и глаз его по­сыпались искры. Сам он съежился, сгорбился, сузился».Надо сказать, что толстый и тонкий встретились в не­официальной обстановке. И несмотря на это, положение толстого самым значительным образом повлияло на его друга. Сам толстый удивляется: «Мы с тобой друзья детст­ва ~ и к чему тут это чинопочитание!»Но тонкий заискивающе улыбается, в результате тол­стому становится противно. «Толстый хотел было возра­зить что-то, но на лице у тонкого было написано столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что тайного советника стошнило. Он отвернулся от тонкого и по­дал ему на прощанье руку».Сама описанная ситуация кажется комичной. Смешон и жалок тонкий, который так подобострастно отнесся к своему другу. Но, если вдуматься, в этой смешной ситуа­ции кроется глубочайшая трагедия человека. Тонкий на­столько ничтожен, что даже случайная встреча с другом, занимающим более высокое положение, обнажает все глубинные пороки его натуры. Тонкий немедленно теряет свое достоинство и готов униженно кланяться перед тем, кто стоит выше него на социальной лестнице. А ведь каж­дый человек, независимо от его социального положения, имеет право на чувство собственного достоинства. Только такого человека можно и нужно уважать. И тонкий ка­жется отвратительным именно из-за отсутствия собствен­ного достоинства. Он смешон и жалок одновременно. И в этом его трагедия.